Псалом 103-й
Господа Бога благословляю,
сердцем смиренным хвалу воссылаю!
Ты – величайший Художник вселенной,
силы и славы необыкновенной.
Свет неприступный Твое облаченье,
небом земное покрыл Ты творенье,
космос над небом разлил океаном.
Тьмы облаков в устремлении плавном
прообразуют Твое восхожденье,
крылья ветров – духи горних селений,
среди которых Ты ходишь во славе.
Слуг Твоих воинства – огненный пламень.
Неколебимо земли основанье,
бездна вселенной ее одеянье.
Снеги блистают на горных вершинах.
Гром Твой услышав, нисходят в долины,
в место, которое Ты им назначил
и не помчаться пределов иначе.
В дебри источники Ты посылаешь,
водами рек жажду всех утоляешь.
К ним прибегает зверье полевое,
диких ослов эти воды напоят,
Птицы небесные там обитают,
дивные песни Творцу воспевают.
Горы с высот Своих Ты напояешь,
землю плодами чудес насыщаешь.
Зелень растишь для скотов травоядных.
Злаки, — о чудо даров благодатных, —
хлебом становятся для человека.
Гроздь израстит виноградная ветка,
чтобы вином его сердце утешить.
Масло оливы лицо его нежит,
хлеб укрепит ослабевшие силы.
В поле деревья – дождем оросил их,
влагой насытишь ливанские кедры –
всем раздаешь Ты дары Свои щедро.
Птицы вьют гнезда в зеленых вершинах,
аист свое выше прочих воздвинул.
Горы высокие дал Ты оленям,
зайцам – прибежище в каменной сени.
Создал луну временам в различенье,
солнце познало на запад влеченье.
Тьму положил для ночного покоя,
ею дубравных зверей Ты укроешь,
львов молодых на охоту бегущих,
в ложах улягутся, солнцу встающу.
Днем человек начинает трудиться,
вечер настанет – он в дом возвратится.
Господи, дел Твоих славлю величье!
Мудрости сила Твоей безгранична.
Чудно привел Ты весь мир в устроенье,
землю исполнил прекрасных творений.
Море сие велико и пространно;
гадов в нем водится множество странных,
разных животных великих и малых.
По морю ходят судов караваны,
левиафан пред Тобою играет –
все благодати Твоей ожидают.
Пищу подашь им во благовременье,
щедрой рукой Ты насытишь творенье.
Если лицо отвратишь – возмятутся,
дух их отнимешь – уже не вернутся,
в персть их составы и плоть превратятся.
Дух Твой пошлешь — и они возродятся,
и еще краше земля обновится.
Слава Господня в веках возвестится!
Возвеселится Господь о творенье.
Призрит на землю – начнется трясенье,
гор прикоснется – проснутся вулканы.
Буду петь Господу я непрестанно.
Песнь моя Богу – пока существую.
Слух Твой, о Господи, да услажу я!
Буду о Господе я веселиться,
пусть на земле грешных род прекратится.
И беззаконных я знать не желаю.
Господа Бога благословляю!
***
Псалом 1-й
Блажен не идущий в совет нечестивых
и беззаконных презревший пути,
кого на собраньи губителей льстивых
с чашею злобы в руках не найти.
Кто сердце и разум в законе Господнем
денно и нощно спешит воспитать.
Он – дерево, что при источниках водных
вовремя будет свой плод подавать,
И зноя полдневного не убоится,
лист его в засуху не отпадет.
Все то, к чему праведник сердцем стремится
с помощью Божией произойдет.
Не так, о, не так нечестивым живется,
даже пирующим в царских дворцах.
Как пыль, что ветрами в пустыне мятется,
их оскверненный пороками прах.
Сей род нечестивых на суд не воскреснет,
грешный средь праведных не устоит.
Путь праведных — к жизни, он Богу известен,
Грешников – вечную гибель сулит.
***
Псалом 2-й
Зачем народы суетятся
и люди тщетным прилежат,
цари престолами гордятся,
и все, кто знатен и богат
Христа и Бога отвергают,
и попирают их закон?
Бог поругаем не бывает,
над ними посмеется Он.
Падут на них глаголы гнева,
Господь их яростью сметет.
Меня же Бог земли и неба
в Цари Израилю дает.
Я Божью волю возвещаю.
От века Бог глаголет Мне:
«Тебя Я Сыном нарекаю,
рождая в невечернем дне».
Проси Меня и все народы
к Тебе покорными придут.
И землю всю под небосводом
Твоей державой нарекут.
Стальным жезлом пасти их будешь,
и точно глиняный сосуд
в Тебя не верящие люди
вмиг сокрушенные падут».
Владыки мира, вразумитесь,
и все земные судии!
Работать Господу учитесь
со страхом, с трепетом в груди
Ему возрадуйтесь, внемлите,
да не прогневается Бог,
тогда вы головы сложите
у праведных Его дорог,
коль скоро ярость возгорится
и гневом вас Он посетит.
Блаженны, кто к Нему стремится,
Он веру их не посрамит.
***
Благовещение
В час молитвенных раздумий
над пророчеством Исаии,
к Деве чистой, к Деве юной
послан Ангел Небесами,
возвестить Ей Весть Благую:
«Божий Сын в Тебе зачнется,
и спасение начнется
всех, кто смертию связуем!»
На сомнение святое:
«Дева я, не знаю мужа!»,
Ангел тайну Ей откроет:
«Дух Святой тому послужит!
И свершится все сегодня,
ведь глагол всесилен Божий!»
И ответить только сможет
Дева: «Се Раба Господня!»
***
Разговор на улицах Назарета
(апокрифический сюжет)
— Ты слышала,
недавно Сын Марии
играл с детьми,
лепил из глины птичек, —
обычная игра у ребятишек.
Лепили птичек так же и другие.
— И что, Его наверно были красивее?
— Да вроде бы ничем не отличались
от прочих.
Но когда Он улыбаясь
дул на фигурки птиц, они летели
в лазурь небес,
как будто бы живые,
и все смеялись радостно и звонко!
— Не Бог ли это в образе ребенка?
— Но если так,
то кто ж тогда Мария?!
***
Сеятель
«Вышед же в день тот из дома,
Иисус сел у моря… И поучал их
много притчами, говоря: вот,
вышел сеятель сеять» (Мф. 13,1-3)
Вышел сеятель сеять зерно.
При дороге упало одно
и к полудню его воронье
поклевало.
И на камни упало иное,
и лежало на солнечном зное,
и под вечер, засохнув без влаги,
пропало.
А иное взошло лишь едва,
как его заглушила трава,
и без соков земли всходы скоро
завяли.
А иное на добрую землю легло
и взошедши, плоды принесло,
и всех алчущих эти плоды
напитали.
Так и сеет Господь без конца
Слово Божие в наши сердца,
а они, как бездушные камни
не внемлют.
И бесценное гибнет зерно…
Но не сеется даром оно, —
знает Сеятель,
есть еще
добрые
земли.
***
Притча о минах — талантах
«Сын Человеческий… поступит как человек,
который, отправляясь в чужую страну,
призвал рабов своих и поручил им
имение свое» (Мф. 25,14).
Чтоб стяжать благую вечность
ум и сердце приложи…
Отходя в страну далече
господин один решил
слугам дать свое именье,
чтоб они свою любовь
доказали сохраненьем
этих временных даров.
Вот уже минуло время
и вернулся господин.
Пред лицо его со всеми
слуги встали как один.
И при всем народе строго
их владыка вопросил:
«Мало дал я, или много –
кто и как дары хранил?»
И слуга ответил первый,
тот, что принял десять мин:
«Приобрел я десять сверху,
дорогой мой господин».
«Добрый раб, благой и верный.
В малом верность сохраня
будешь ты средь прочих первым
на трапезе у меня».
И второй ответил то же:
«Я к пяти прибавил пять,
вдвое дар твой приумножив
и спешу тебе отдать».
Был и этот удостоен
похвалой за труд любви:
«Ныне радуйся со мною
и в дому моем живи».
Третий вымолвил угрюмо:
«Господин, ты злым слывешь, —
там берешь, где и не думал,
где не сеял – там пожнешь.
Чтобы гнев меня твой минул,
в землю дар я закопал.
Вот твоя, владыко, мина,
возвращаю то, что брал».
И разгневанный ответил
господин рабу тому:
«Коль ты зло во мне заметил,
не трудился почему?
Не богатство мне по нраву,
а посильный честный труд.
Злой ты раб и раб лукавый,
и за это примешь суд.
То, что он имел, возьмите
и отдайте тем, кто благ.
А раба сего гоните
вон из дома – он мне враг!»
Так Господь поступит с нами:
тех, кто добрым был рабом,
назовет Господь друзьями,
а ленивого – врагом.
***
Семя горчичное
«Иную притчу предложил Он им,
говоря: Царство Небесное подобно
зерну горчичному, которое человек
взял и посеял на поле своем» (Мф. 13,31)
Чему уподобим мы Царство Небесное?
Оно, как горчичное малое семя
бывает средь прочих семян неприметное,
доколе не ляжет на добрую землю.
Тогда оно всходит, водой напоенное
и, щедрыми солнца лучами согрето,
становится древом с раскидистой кроною,
где птицы скрываются в полдень от света.
Се лето Господне благоприятное —
от гроба Его воссияло прощение,
и семя даруется всем благодатное,
способное нас возрастить в Воскресение.
***
Пшеница и плевелы
«Другую притчу предложил Он им,
говоря: Царство Небесное подобно
человеку, посеявшему доброе семя
на поле своем» (Мф.13,24)
***
Засеял поле человек добротною пшеницею,
Надеясь осенью собрать богатый урожай.
Вернулся с поля человек вечернею зарницею,
И не хотел, чтоб стерегли то поле сторожа.
У человека недруг был, — он взял с собою плевелы,
И ночью тайно посетил противника село.
Всю ночь до самого утра на этом поле сеял он
Не просто сорную траву, свое он сеял зло.
И вот посевы те взошли уродливыми всходами:
Добротный злак сплетался в них с зловещим сорняком.
Одно светило солнце им, одни питали воды их —
Таков Божественной любви незыблемый закон.
Узнав об этом, человек велел рабам не трогать их,
Доколе не созреет все, и можно будет жать,
Чтобы пшеницу не сломать, выдергивая плевелы,
Когда ж настанет жатвы час, тогда жнецов послать.
Они серпами все пожнут, отделят зло от доброго,
И всходы зла в снопы связав, сожженью предадут.
И взявши доброе зерно, на поле сложат копнами,
А после в житницу его надежную внесут.
Так будет с человечеством, когда вернется Сеятель,
И Ангелы Его пожнут созревший урожай.
И каждый встанет перед Ним со всем, что в жизни сделано,
И будет вечной участи своей со страхом ждать.
***
Притча о купце
«Еще подобно Царство Небесное купцу,
ищущему хороших жемчужин…»(Мф.13:45)
Купец объехал целый мир,
во многих странах был.
Там править царь, а там эмир,
но есть у всех один кумир,
который всех пленил.
То — золота прелестный звон
и жемчугов роса.
В них каждый смертный так влюблен,
что их едва увидит он, —
забудет небеса.
Купец был молод и богат,
всему он цену знал.
Но был он этому не рад,
уже который год подряд
он большего искал.
И вот случилось, наконец:
в одной из дальних стран
увидел чудо тот купец,
мечту алкающих сердец,
не жемчуг — великан!
Купец от счастья обомлел,
обычный торг забыл.
Пошел и продал, что имел
(он отказать себе не смел!),
и жемчуг тот купил.
Так Царствие Небесное,
как жемчуг для купца —
за дни его чудесные,
за свет любви божественной
отдашь все до конца.
***
Вартимей
Зачем меня выбрал злой рок среди прочих,
Зачем предназначил смотреть в пустоту?
Зачем осудил меня жить среди ночи,
Зачем я по жизни в потемках бреду?
Зачем я уныло сижу при дороге,
Глотая весь день караванную пыль?
Зачем мои руки, зачем мои ноги,
Зачем все не сон, а ужасная быль?
Бросьте в лицо песок,
Я не закрою глаз.
В них только слез поток,
Мне не увидеть вас.
Тоска одиночества душу мне гложет.
Я слышу несущийся жизни поток.
Никто не услышит, никто не поможет.
Ах если бы рядом со мною был Бог!
Я смог бы поведать Ему свое горе:
Пуская я ничтожество, пепел и прах,
Я самую малость просил бы, не более —
Луч света увидеть в ослепших глазах.
Но чьи это ноги, я сотни их слышу?
Кого так приветствует шумно народ?
Сказал мне прохожий, из тех, что поближе:
«Слепец, Иисус чудотворец идет!»
Вдруг голос надежды в душе моей ожил
И я возопил к Нему, что было сил:
«Помилуй меня, Иисус, Сыне Божий!»
«Что хочешь ты?», — кротко учитель спросил.
Прикосновенье рук,
Голос Его: «Прозри!»
Солнечный вижу круг
С ликом Христа внутри…
***
Гефсиманский сад
В час, когда город уснул
от трапезы пасхальной они отошли,
в сад на горе
у подножья которой
Кедронские воды текли.
Ночи, казалось, темнее
еще никогда не видал этот мир.
Как не беги, убежать не успеешь –
кровавый готовится пир.
Один на один со скорбью Своей
останется Он в Гефсиманском саду.
И нет, и не будет мольбы тяжелей,
кровавые капли на землю падут.
Те, кто до смерти клялись постоять,
упадут, отягченные сном.
Камень один только будет внимать
той мольбе в изумленьи немом.
Ветви протянут маслины,
желая утешить безмерную скорбь,
но ужаснутся, увидев с чела
вместо пота текущую кровь.
Свет разорвет полуночную тьму,
Ангел небесный явится Ему.
Но только в чаше, что Ангел принес –
бездна страданий и слез.
Факелы рыщут по саду,
как-будто разбойника ищут во тьме.
Вот за измену награда, —
звенит серебро в обветшавшей суме.
Нет поцелуя сквернее, чем в этих
предательски льстивых устах.
«Ты Иисус?»,
«Это Я», — Он ответит.
Всех ужас охватит и страх.
Один на один со скорбью Своей
останется Он в Гефсиманском саду.
И нет, и не будет мольбы тяжелей,
кровавые капли на землю падут.
***
Пилат
Они привели Его утром
в преддверьи Пасхального дня,
как будто разбойника в путах
и громко просили меня,
казнить самозванца Мессию,
назвавшегося Царем.
Но Он был так кроток, измучен, бессилен –
что царского было в нем?
Солдатами из легиона
был римский претор окружен.
И в комнате уединенной
Ему был допрос учинен.
«Ты слышишь, Тебя обвиняют,
итак, отвечай, Ты ли Царь?
Ведь кроме Тебя вся вселенная знает,
что кесарь у нас государь.
Страдалец сказал величаво:
«Я Царь не от мира сего.
Сегодня дано тебе право
из двух отпустить одного».
Я речи Его убоялся
и вышел к шумящей толпе.
Но как оправдать я Его не старался,
они все орали себе:
«Казни Его, смерть Ему, смерть Ему!», —
внизу бесновались жиды.
«Распни Его, крест Ему, крест Ему!
Иль недруг для кесаря ты!»
Чтоб жизнь сохранить Иисусу
я дал Ему сорок плетей.
Палач был жесток и искусен,
Он кровью залился Своей.
Я вывел Его пред народом:
«Се Царь ваш и Он – Человек!»
Но все было мало жидовскому роду.
одно лишь желанье у всех.
«Казни Его, смерть Ему, смерть Ему!», —
внизу бесновались жиды.
«Распни Его, крест Ему, крест Ему!
Иль недруг для кесаря ты!»
Хотя я и опытный воин,
но дрогнуло сердце мое.
«Я в смерти Его не виновен,
творите злодейство свое».
Евреи безумно кричали:
«Пусть кровь Его будет на нас!»
Тогда Иисуса распять я отдал им
в тот страшный полуденный час.
***
Голгофа
И было тихо на Голгофе,
когда народы разошлись,
лишь струйки потемневшей крови
в подножье крестном запеклись.
Не билось больше сердце мира,
Бог бездыханным возлежал.
Нечеловеческою силой
Он распинателей прощал.
Железной поступью солдаты
вернулись в Иерусалим.
Еще никто из всех распятых
им не казался столь святым.
Покрылось небо мрачной тенью
и сотряслась земная стать,
когда сраженная мученьем
у ног Его упала Мать.
Зачем Господь Ты нам явился,
зачем открыл Свою любовь?
Мир окончательно взбесился,
пролив Твою святую кровь.
О Боже, это ль примиренье,-
стать даже в смерти равным нам.
Тебя ль несут на погребенье,
иль Ты Себя хоронишь Сам?
***
Мироносицы
Еще бледнели фонари
от света утренних зарниц
и был безлюден спящий Иерусалим.
Лишь силуэта женских три,
как стайка ранних певчих птиц,
бесшумно двигались по улицам седым.
Они прошли масличный сад,
оставив город позади,
склонив к земле потухший взгляд,
держа кувшины у груди.
Горели жаром небеса
и хоры птиц слагали песнь.
Еще быть может полчаса
и мир услышит эту весть –
Христос Воскрес!
Ну а пока бежит слеза
и никакой надежды нет,
и камень гробовой им кажется велик.
И никого позвать нельзя,
учеников простыл и след.
Кто эту тяжесть от пещеры отвалит?
Пускай померкнет этот день,
или земля поглотит нас,
когда под гробовую сень
нас Бог не пустит в этот час.
Но где же стража между скал,
еще ночной костер дымит,
а у пещеры ни одной живой души.
И камень тот, что их пугал,
вблизи отваленный лежит.
Кто эту тяжесть от пещеры отрешил?
Сердца их рвались из груди,
но светлый Ангел возвестил:
«Печаль оставьте позади,
Он смерть навеки победил!
Отверзлись ныне небеса,
Он не ушел и не исчез.
Звенят пусть ваши голоса:
«Христос воистину Воскрес!»
О миру радость и краса,
еще стоит на лобном крест.
Несите миру эту весть,
Христос воистину Воскрес –
Христос Воскрес!»
***
Лука и Клеопа
Дорога в Эммаус была недолгой,
На расстоянии субботнего пути.
Мы шли по ней с тяжелым чувством долга,
Но от печали не могли уйти.
Кончался день, и с ним кончалась правда,
Того, что Он когда-то с нами был,
И в сердце тихо умирала радость
От слов любви, что Он произносил.
Он нам явился как обычный путник,
Мы сразу не смогли Его узнать.
Лишь кротко вопросил наш новый спутник:
«Что так печальны вы, хочу Я знать?»
Невыразимым было наше горе –
Мы видели распятого Христа.
Мы на вселенском видели позоре,
Как наша распинается мечта.
Он, кротко улыбнувшись, тихо молвил:
«Где вера ваша, братья, и любовь?
Кто верит во Христа,
тот должен помнить
Не только ран струившуюся кровь.
За смертью наступает воскресенье,
Как после жизни неизбежна смерть».
От этих слов сердца в изнеможенье
Огнем надежды стали пламенеть.
Мы в Эммаус пришли, когда стемнело,
И Он один хотел продолжить путь.
Но слышать нам Его еще хотелось, —
Мы предложили вместе отдохнуть.
Мы возлегли за скромною трапезой.
Он в руки взял хлебы, благословил.
Вдруг, сделавшись невидимым, исчез Он..
Мы поняли тогда, Кто с нами был.
Благословен воскресный вечер,
Пусть знает Иерусалим
О нашей с Ним чудесной встрече,
Воскресшим Господом Святым!
***
Пасхальное
Мы шли по каменной тропе
во тьме сбивая ноги в кровь,
неся к усопшему Тебе
свою последнюю любовь.
Источник слез не иссякал,
больней и громче стук сердец.
Во гробе плотью возлежал
Начало мира и Конец.
Храм Соломона пустовал,
дни наступали опреснок,
левит завесу зашивал
и всё никак зашить не мог.
Спал Каиафа и Пилат
во сне зубами скрежетал,
уже вторую ночь подряд
Распятый перед ним стоял.
Над Торой книжник задремал,
запомнив массу нужных мест.
Никто тогда еще не знал —
мир стал другим — Христос Воскрес!
Лежали воины в пыли,
на камне юноша сидел,
а сквозь века от них вдали
на Пасху колокол звенел!